(автор Светлана Сливинская)

На сцене театра оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории имени Н.А.Римского-Корсакова состоялась премьера "Русский балет Серебряного века" (в честь 125-летия со дня рождения Анна Павловой и Михаила Фокина).

Эти великие имена не только навечно вписались в ауру родного им Санкт-Петербурга, но и стали символами мирового классического балета. Силуэты фокинской Сильфиды ("Шопенианы") и "Умирающего лебедя" как будто выгравированы в неуловимом пространстве вечности, и их узнает каждый, даже неискушенный в искусстве танца человек.
Прекрасный классический танцовщик, педагог и хореограф Фокин стал великим ниспровергателем традиций классического балета, из недр которого вышел. Он жаждал вернуть танец к его естественному природному состоянию. Однако, по иронии судьбы, именно автор "Петрушки", "Шехеразады" и "Жар-птицы" создал самые знаменитые символы классического танца, которые образно воплотила самая знаменитая балерина в истории России. Свою "Шопениану", известную в мире под названием "Сильфиды", Фокин назвал "Reverie romantique" и посвятил ее эпохе великого романтического балета времен Марии Тальони, которая оставила свой волшебный след в ауре Петербурга, и сквозь время стала кумиром Анны Павловой, уникальной петербургской Сильфиды.
Эпоху творчества этих выдающихся мастеров называют "Серебряным веком", временем, когда в "расцвете" была поэзия Анны Ахматовой и Александра Блока, живопись Александра Бенуа и Леона Бакста, создавших уникальное искусство Петербурга, поистине красивое как матовое серебро. В лихие времена многие шедевры искусства уехали вместе с авторами в дальние страны и оказали большое влияние на все мировое балетное искусство. А их произведения, родившиеся уже на других берегах, достигли позже и берегов России. Прекрасный знаток хореографии "Серебряного века", народный артист СССР, профессор Никита Долгушин в течение многих лет работает над этим периодом. Собирая по крупицам хореографический и живописный материал, и тщательно шлифуя его, он придает этим шедеврам былую изысканную форму. "Очей очарование" можно назвать восстановленную Долгушиным "Шопениану" Михаила Фокина, которая у него тоже идет под названием "Сильфиды". В этом балете на музыку Шопена зрительно растворен полет мечты, где в ореоле "чистой красоты" предстают возвышенные мгновения жизни души человеческой.
Истинным видением красоты стала также миниатюра "Видение розы" (на музыку К.М.Вебера) в воссоздании Никиты Долгушина. Опьяненная мечтами после бала, юная девушка погружается в ароматный, романтический сон. А порожденный ее воображением Призрак розы в поэтических импрессионистских движениях с бесконечным разнообразием полутонов являет собой зримую мимолетность мечты, явившейся во сне и унесенной подобно розовому лепестку, влетевшим в окно легким утренним ветром пробуждения.
Гармоничное сочетание адажио и аллегро радует глаз в "Русском танце" на музыку П. Чайковского в постановке А. Горского (одного из ведущих хореографов вышеупомянутой эпохи), где задумчивая, танцевальная поступь белоснежной лебедушки внезапно взрывается искрометной алмазной россыпью задорной русской зимы. Исполнен изящества, мягкого юмора и таинственных улыбок "Гавот" в хореографии Линке на музыку Хлюстена.
В памятные вечера был включен также "Послеполуденный отдых фавна" на музыку К. Дебюсси в постановке В.Нижинского, бывавшего частым партнером Анны Павловой. Выдающийся танцовщик был открыт миру С. Дягилевым также как замечательный оригинальный хореограф. Этот балет, в свое время расширивший и обогативший возможности пластического танцевального языка, был тщательно восстановлен Никитой Долгушиным, виртуозно воссоздавшим хореографию Нижинского с ее оригинальными мотивами, графической конфигурацией и оформлением (включая костюмы) Леона Бакста.
В программе были представлены также и "Половецкие пляски" из оперы А.Бородина "Князь Игорь". В свое время это была последняя работа М. Фокина на сцене Мариинского театра, после чего он навсегда покинул России. Но Долгушин сочинил на знаменитую музыку свое собственное произведение, показав в своеобразном фантасмагорическом стиле этот таинственный народ, который никто не видел и не помнит, и, отказавшись от какой-либо стилизации под какую-либо эпоху, он дал возможность своему воображению создать истинную фантазию, где в богатой хореографической изобретательности и костюмах сквозили и мотивы воображаемой старины, и нотки, позволяющие представить себе танцы современного Бродвея.
Цикл хореографических миниатюр "Несравненная Павлова", созданных самой балериной, на сегодняшний день уже является раритетом и драгоценной ускользающей натурой, которую, как призрак божественной красоты, хочется всячески задержать, чтобы она не исчезла с полуночным боем часов. Странно и трагично, что в Мариинском театре, где прошел петербургский период творчества великой балерины, нет этих произведений, которые могли бы стать золотыми страницами репертуара балерин сегодняшнего поколения, что долженствует являть миру исконную красоту петербургского балета, символом которой и является Анна Павлова. И только благодаря энтузиазму, таланту и знаниям Никиты Долгушина, этот хореографический цикл предстал перед благодарной публикой, наградившей своими искренними аплодисментами миниатюры: "Калифорнийский мак" (музыка П. Чайковского) в образе роскошного дурманящего цветка, раскрывающего свои яркие лепестки в облаке полуденного знойного дыхания, "Ночь" (на музыку А. Рубинштейна) с ее томными и страстными порывами, "Стрекозу" (на музыку Крейслера) с грациозными взмахами прозрачно-березовых крыльев и "Рондино" (музыка Л. Делиба) - нежная, игривая, чуть хитроватая, аристократически грациозная, где искрящийся танец дополнен изящными движениями веера. И, конечно же, венчал все это торжество красок знаменитый "Умирающий лебедь" М. Фокина (на музыку К. Сен-Санса).
Труппа театра под руководством Никиты Долгушина явила себя как многоцветный коллектив солистов-единомышленников, каждый из которых может отлично исполнить любую роль, что и было блестяще продемонстрировано в этих памятных вечерах.