(автор С. Сливинская, М. Иванов)

В числе своих удачных творческих экспериментов Михайловский театр ввёл новую форму общения со зрителями - беседы в Дубовой гостиной перед началом спектакля, которые ведёт выдающийся артист Никита Долгушин. Беседы эти являют собой исторический и эмоциональный ввод в атмосферу спектакля, своеобразное приглашение к его просмотру.
Конечно, к каждому спектаклю выпускается программа, в которой с перечнем действующих лиц и исполнителей, имеется также краткое содержание балета, а иногда и историческая справка о его создании и жизни во времени. Но живая беседа знаменитого артиста создаёт особую творческую атмосферу для восприятия сценического произведения.
Танцовщик, хореограф, балетмейстер-репетитор, профессор Долгушин являет здесь ещё одну грань своего таланта. Будучи исследователем и прекрасным знатоком истории балета, он обладает также даром интересного рассказчика. Создавая своеобразную ауру вокруг спектакля, Долгушин о каждом балетном произведении беседует по-разному…
Можно с уверенностью сказать, что балет А. Адама "Жизель" является своеобразным брендом Никиты Долгушина. Он встретился с этим произведением, будучи учеником хореографического училища, и ещё с совсем юной Наталией Макаровой выступил в своей коронной партии Альберта на сцене Мариинского (Кировского) театра… И рядом с этим балетом он живёт в течение всей своей творческой жизни, а в данное время репетирует его партии с солистами Михайловского театра. Долгушин вдохновенно рассказывает об этой жемчужине хореографии, справедливо считая "Жизель" балетом на все времена. Ибо это - истинная хореографическая поэма о великой и преданной любви, о любви-всепрощении.
Мастер убедительно повествует также о симфонической структуре произведения, о "благодатных волнах поэтики" и "эстетике колорита", которую при возобновлении спектакля он воссоздал вместе с художником Вячеславом Окуневым. И ещё Долгушин подчёркивает мысль о том, что как важно сохранить текст спектакля и стилистику его исполнения и учесть также то, что старинный балет должен органично вписываться в ритм и эстетику современной жизни и вызывать благотворный отклик в душе современного зрителя. Спектакль должен продолжить свою жизнь вместе с новыми поколениями исполнителей и теми людьми, которые придут на встречу с этим шедевром

"Сильфида". Балет Х. Левенсхольда "Сильфида" - великий предшественник "Жизели". В его лоне собственно и родился знаменитый "белый балет", ставший непреходящим явлением "чистой красоты".
"Сильфида" - это балет о мечте, о стремлении к высшей красоте и невозможности её достижения. О том, что мечту можно любить и лелеять и что очень опасно пытаться прикоснуться к ней, ибо она, как мираж, рассеется и погибнет. Недаром в старину мечтателю с предостережением говорили: "Не пытайтесь поймать Сильфиду за крылья"…Она должна оставаться в заоблачных далях или среди дерёв волшебного леса. Иначе она грозит разрушить и реальную жизнь, которая по-своему может быть благой и прекрасной. Знаменитая Сильфида-мечта Марии Тальони осталась в ауре времени в своём полётном белоснежном тюнике, одеянии мечты. В этом же одеянии Валентином Серовым изображена на плакате к "Русским сезонам" Сергея Дягилева и русская петербургская Сильфида - Анна Павлова в балете "Шопениана" Ф.Шопена/М. Фокина (в зарубежном варианте "Сильфиды").
Обо всём этом и многом другом внимательной, очарованной публике красочно поведал Никита Долгушин, прекрасный исполнитель роли Джеймса на сцене Михайловского (Малого оперного) театра на премьере балета "Сильфида" в 1975 году.
Рассказал Никита Александрович и об оформлении спектакля (декорации Сергея Соломко, костюмы Олега Виноградова), являющем собой тоже своеобразный контраст жизни и мечты. В первом акте это уютный дом обычной шотландской семьи, где домочадцы и их друзья одеты в яркие национальные костюмы, и во втором акте - ирреальный волшебный лес - приют легкокрылых сильфид, царствие зачарованного белого балета.
И далее рассказы о новых работах балетной труппы Михайловского театра. В частности, балет Мариуса Петипа "Корсар" в редакции Фаруха Рузиматова. Этот (тоже старинный) балет о романтизации образа морского разбойника, его своеобразном благородстве, беспредельной свободе-вольнице и восторженной любви, живёт на балетных сценах мира в разных временах и редакциях, благо, что от его оригинала осталось не очень много. Но достаточно взглянуть в историю его сценической жизни во времени, чтобы подивиться его популярности. Как, впрочем, и количеству имён знаменитых писателей и композиторов, обратившихся к этой теме.
Уже более полутора веков "Корсар" живёт на российской балетной скене. В 1955 году он был поставлен Петром Гусевым на сцене Михайловского (Малого оперного) театра. Для последней постановки, в которой Долгушин принимал активное участие, был заново проанализирован весь имеющийся исторический материал и при грамотном и художественно выверенном сохранении материалов Петипа и стилистики оригинального спектакля, новой редакции "Корсара" был предан более яркий, динамичный и действенный монтаж, органично сочетающийся с ритмами современной жизни. Работавший над спектаклем знаменитый театральный художник Валерий Левенталь создал романтичное и сказочное и, в то же время, очень элегантное оформление. И обновлённый спектакль, зрительный образ которого был поэтично раскрыт Долгушиным в своей беседе, с большим успехом продолжает свою жизнь уже в нынешнем репертуаре Михайловского театра.

"Спартак". В истории искусства иногда бывают любопытные парадоксы. И так уж случилось, что этот легендарный сюжет из истории Рима обрёл именно на российской балетной сцене свою новую, своеобразную и очень интересную жизнь, во многом изначально обязанную прекрасной музыке Арама Хачатуряна. В середине прошлого века первым автором хореографии этого произведения на сцене Мариинского (Кировского) театра стал выдающийся балетмейстер Леонид Якобсон, всегда интересовавшийся пластической этнографией всех времен и народов. Для своего грандиозного спектакля он предпринял не только изучение исторических источников древности и литературы, трактовавшей их с разной степенью точности. Он изучал изображения на краснофигурных и чёрнофигурных вазах и скульптурных фризах античного периода и более поздних эпох, сравнивая изображения танцевальных поз в их изменении. И в период блистательного расцвета виртуозной хореографии на пуантах Якобсон для своего спектакля отказался от этих пуантов и создал для его решения собственный пластический, очень выразительный язык, о котором образно рассказал Долгушин, хорошо знающий этот спектакль.
Несколько позже Юрий Григорович создал свой балет "Спартак" на сцене Большого театра России уже совсем в другом стиле с другим хореографическим языком. Григорович вернул в балет на античную тему пуанты классического танца, создал выразительную режиссуру и симфоническую структуру танцевальных сцен с виртуозными монологами и дуэтами. Эти спектакли ничем не напоминали друг друга. Долгушин, много работавший с Григоровичем, рассказал о зрительном образе его произведения.
Интереснейший "Спартак" Михайлов-ского театра, созданный Георгием Ковтуном, являет собой спектакль сегодняшнего дня с его быстрыми ритмами, резкими эмоциональными перепадами, кинематографическими приёмами сценического монтажа, писанными золотом, яркими, подчас гламурными декорациями, виртуозными танцами, где классика сочетается с модерном, акробатикой, боевыми искусствами, экстравагантными цирковыми приёмами с использованием выхода на сцену живых тигров.

Оформление спектакля (художник Вячеслав Окунев) аллегорически воспроиз-водило атмосферу древнего Рима, яркую, буквально обжигающую, блистающую золотыми бликами и пурпурными отсветами, в которых ощущалось "знойное" предощущение упадка. Исполняемый с блестящим актёрским мастерством этот своеобразный балет-шоу пользуется большим успехом у российского и зарубежного зрителя.

А. Я. Ваганова. Беседа, состоявшаяся 27 июня, была по праву посвящена Агриппине Яковлевне Вагановой, которой накануне, 26 июня, исполнилось 130 лет со дня рождения. Эту дату отмечал весь балетный мир, и Михайловский театр тоже принял участие в своеобразном чествовании памяти великого педагога и поистине всестороннего деятеля хореографии.
Сам Долгушин учился в Академии русского балета (Ленинградском хореографическом училище) ещё при жизни Вагановой, поэтому хорошо помнит её. Он подробно рассказывал о знаменитой методике её уроков и методе руководства школой и всем процессом обучения, а также об её книге "Основы классического танца", ставшей учебником и популярной во всём балетном мире.
Рассказывал Долгушин о школах прошлых времён, которые отлично знала Ваганова, об индивидуальных школах и уроках выдающихся мастеров прошлого, как, например, Марии Тальони, работавшей под руководством своего отца, знаменитого хореографа Филиппа Тальони. Он рассуждал о
школах Энрико Чекетти, Николая Легата и других мастеров.

Всё это аналитически подводило к тому, что система Вагановой, которую она совершенствовала на протяжении всей жизни, научно вобрала в себя все прошлые достижения в области техники и стилистики классического танца.
В беседе было подробно рассказано о Вагановой-балерине, Вагановой-хореографе, создавшей интереснейшие редакции балетов "Лебединое озеро", где она сохранила всё самое ценное, стряхнув хореографическую пыль с того, что уже устарело. Особо Долгушин подчеркнул её редакцию балета "Эсмеральда", которая сейчас, кстати, восстанавливается на сцене Большого театра. В частности, сцена под названием "Диана и Актеон", которая благодаря своей виртуозной выразительной хореографией приобрела популярность во всём мире, стала достоянием истории балета, и сейчас часто исполняется в
концертах, как блистательная хореографи-ческая миниатюра.
Беседа Долгушина носила познавательный, творчески-научный характер, где он осветил все параметры творческой жизни А.Я. Вагановой.

Интересно отметить, что зрители, присутствовавшие на беседах, в своей основной массе были любителями балета, которые, войдя в театр, и уже, будучи информированы об этих встречах, сразу же устремлялись в Дубовую гостиную, где к началу встречи уже не хватало мест. Были там и гости города, и иностранцы, говорящие по-русски, которые после окончания беседы выражали ему свою благодарность.
Хочется всячески приветствовать эту благородную традицию.