(автор Алия Таныкпаева)

В память о величайшем педагоге нашей современности

Я выпускница Алматинского хореографического училища, сейчас волею судеб числюсь в рядах ведущих солисток театра Европы. Занята в проектах разных стилей и направлений: от строгой классики с присущей ей каноничностью и верностью старым традициям до абстрактных балетов contemporary art.
В Европе приходится искать себя в различных видах пластики, тренировать тело в совсем других условиях, немного мне непривычных, при этом сохраняя навыки, полученные мною в родной стране, под руководством отечественных педагогов. Недавно, работая над новым балетом, где как раз сочетались различные стили, я задумалась над одним немаловажным вопросом.
Как представитель школы классического танца, я прошла усиленный восьмилетний курс обучения балету - такому, каким мы все его представляем. И мне доставляет немало хлопот освоить различные элементы современного танца просто потому, что школа отечественного балета не давала этот материал в достаточном объеме. Также наблюдала противоположную картину: представителям западной школы не так легко давались элементы классического балета, зато они с легкостью владели современной, так называемой "свободной" пластикой. Далее углубилась в своих наблюдениях, просматривая один и тот же балет одного автора строго классического репертуара в разных театрах мира, и убедилась в существенной разнице исполнения. Я не говорю о художественном оформлении спектакля, не о костюмах и свете, я имею в виду лишь разницу в танцевальной палитре. Речь даже не о том, хорошо это было или плохо, везде это было по-своему. Как будто бы привычно, но что-то не так, как будто слова те же, но ударения расставлены в других местах, смещены акценты. Почему танцовщики позволяют трактовать канонический текст исходя из своего видения? Или, может, это я не права?
Вот тут и назрел главный вопрос о разнице школ: может, нас просто учили не одинаково? Чтобы не запутаться окончательно в этом щепетильном деле, я решила побеседовать с выдающимся специалистом, имеющим огромный опыт работы с представителями различных школ и направлений. Петр Антонович Пестов принадлежит к числу крупнейших педагогов-методистов классического танца России. Хореографическое образование П. А. Пестов получил в Пермском хореографическом училище под руководством известных педагогов Санкт-Петербургской школы Е. Н. Гейденрейх и С. М. Тулубьевой.
Его артистическая карьера началась в Пермском театре оперы и балета, а затем продолжилась в Новосибирском театре, на сцене которого он с большим успехом танцевал вставное pas de deux в балете "Жизель", pas de troix в балете "Лебединое озеро", Голубую птицу в pas de deux из балета "Спящая красавица" и другие партии. В 1958 году Пестов поступает на педагогическое отделение ГИТИСа на курс крупнейшего мастера московской школы Н. И. Тарасова. Именно Тарасов, его взгляды на педагогическое мастерство, искусство балета оказали серьезное влияние на формирование творческой личности будущего педагога. После окончания ГИТИСа Пестов приходит в Московское академическое хореографическое училище, которому он отдал более четверти века. За этот период им подготовлена целая плеяда великолепных танцовщиков, известных как в бывшем Советском Союзе, так и за рубежом. Среди них: А. Богатырев, В. Гордеев, А. Лазарев, В. Анисимов, В. Малахов, А. Ветров, В. Никонов, А. Ратманский, Н. Цискаридзе и другие. Каждый экзамен Пестова вызывал повышенный интерес всех специалистов-хореографов удивительной по разработке методикой построения композиций, строгостью академического стиля танца, исключительной музыкальностью.
А.Т.: Петр Антонович, что значит для Вас быть Педагогом?
П.П: Быть педагогом - это прежде всего знать свою историю, уважать её, знать досконально историю своего предмета. Человеку, обучающему других, просто необходимо быть объективным во всем. Чтобы этого достичь, он должен быть всесторонне осведомлен. В профессии педагога не допускается однобокого взгляда. Вы понимаете, что объективность складывается только с помощью анализа огромного багажа знаний. Поэтому считаю, что быть педагогом - это всегда копить, обдумывать, анализировать, а потом применять. Я не могу, к примеру, требовать от учеников музыкальности или дансантности, не зная предмета музыкальной грамоты. Чтобы объяснить разные приемы создания образа в балете, я должен знать историю этого балета, историю музыки и композиторов, историю эпох, историю исполнительского мастерства, актерского искусства и много еще чего. Я не говорю уже о педагогической психологии.
А.Т: Нам очень интересна история становления Петра Пестова из учеников в педагоги. Вы начинали свое балетное образование в Перми - это прямой филиал, детище Петербургской балетной школы, созданной там во время блокады города на Неве. Позже Ваш путь лежал по долгой тернистой московской дороге, которая привела Вас сюда, в Штутгарт. Как в Вас уживаются такие вечные "антагонисты" балетного, да и не только балетного, мира как Питер и Москва? Родина и Заграница?
П.П: С гордостью могу заявить (это можно было действительно наблюдать по приосанившемуся с искрой в глазах Петру Антоновичу), что являюсь до мозга костей выпускником Петербургской балетной школы. Екатерина Николаевна Гейденрейх, создательница и первый художественный руководитель Пермского училища, одна из любимейших учениц А. Я. Вагановой, дала мне основы балетного экзерсиса, заставила, так сказать, на своей шкуре почувствовать, что такое питерский академизм, предельная проработка деталей, убийственно сложный по силам и дыханию, концентрированности внимания балетный станок - как всем известно, основа всего балета. Именно она приучила "затачивать до остроты", она привила истинно строгую балетную самодисциплину. Завершал же наш курс сам Пушкин, да, тот самый, в вину которому можно поставить Нуреева с Барышниковым. Тогда некому было выпускать мужской класс, вот и пригласили Пушкина, думаю, рассказ в подробностях тут излишен.
А.Т: Как интересно! Как же Вы, будучи в высшей степени петербургской консистенции, восприняли Москву?
П.П: "О-о-о-о, деточка!" - как сказали бы петербургские педагоги, - "Как же вы ошибаетесь!" Вы так усердно акцентируете внимание на разнице и противостоянии балетных школ Петербурга и Москвы, что забываете: существует одна единственная, незыблемая ни при каких обстоятельствах Школа Классического Танца. Все это ясно прояснилось в моем сознании и осталось на всю мою педагогическую жизнь после встречи в Москве с Николаем Ивановичем Тарасовым. Я присутствовал при создании труда всей его жизни "Классический танец", даже в чем-то старался помочь, это дало более ясную картину, помогло открыть для себя элементарные вещи. Для примера, Алия, откройте сейчас любую главу этой книги, а теперь попробуйте хоть в одном слове, моменте, фразе или акценте проследить противоречие школ, разницу позиций преподавания. Их нет! Потому как классическая школа едина, как эталон, одинакова для всех. Ты можешь использовать её, добавлять, менять, в зависимости от своих целей, но в чистом виде она неизменна. Battement tendu останется самим собой и у Бурнонвиля, и у Петипа, у меня, и у тебя; просто Мария Тальони сделает для своей надобности 1000 tendu, а Матc Эк только два. В этом и есть секрет: система совершенная до универсальности. Придерживаться её в строгости не резонно, балетная жизнь ставит разные цели, но уметь использовать её вовремя и правильно - вот секрет побед. Не уходи от этой системы, и тебе будет подвластна любая хореография. Это трудно, уметь установить её в себе, а потом использовать как совершенный инструмент, а не наоборот - ломать, кромсать и приспосабливать её конкретно для себя. Вот над этим я работал и работаю со своими учениками и в России, и за рубежом.
Сейчас Петр Антонович преподает мужской танец в старших классах в стенах балетной школы Дж. Кранко в Штутгарте, где среди учеников представители разных стран мира, с различной базой начального балетного образования, с различным складом мышления, дисциплиной и характерами. На вопрос, изменил ли он подход к ученикам-иностранцам, применяет ли он другую методику преподавания классического танца, Петр Антонович пояснил, что подход к ученикам всегда индивидуальный, так как он занимается воспитанием Артиста - личности, но требования всегда остаются незыблемыми. От своих учеников, представителями какой бы школы и национальности они ни были, он ждет предельной внимательности и дисциплины, точной музыкальности и таких важных особенностей как темп, пауза, pli? и так далее, что не помешает в освоении и современной хореографии.
Делая выводы, Петр Антонович дал четко понять, что у него нет стремления создать артиста в узких, конкретных рамках какой бы то ни было пластики или для определенного репертуара или театра. Он пытается заложить в будущего артиста ту базу, те фундаментальные элементы, с помощью которых он сможет с легкостью освоить любую хореографию различного жанра. Педагог должен настроить "универсальный инструмент", на котором можно сыграть произведение любого жанра в любой тональности. Тогда он может называться Педагогом.

P.S. 31 июля 2011 года Петр Антонович Пестов ушел из жизни. Это огромная утрата не только для близких и родных, но и для всей школы классического танца.Но без сомнения, Петр Антонович оставил последователей - учеников, которые преданы своей профессии и готовы передавать сохранившиеся веками традиции единой русской балетной школы, и в их делах будет жить память Учителя.

Беседовала и подготовила материал
Алия Таныкпаева,
магистрантка Академии Жургенова