Светлана Сливинская делится воспоминаниями
о Марлене Хуциеве.
В мире кинематографических шестидесятников Марлен Мартынович Хуциев был последним из могикан. Странно, но многие только во время проводов своего друга узнали расшифровку его имени. Оказалось, что его имя никак не связано с именем Марлен Дитрих, творчеством которой так увлекались его родители, которая, к тому же, в год его рождения еще не была столь яркой звездой. Имя Марлен расшифровывается как Маркс + Ленин. Родители очень желали светлого будущего своему сыну. Но, увы… Отец Марлена Хуциева (Хуцишвили) в 1937 году был расстрелян, а мать попала в ГУЛАГ. Таковы парадоксы судьбы.
Марлен Хуциев, всеобщий любимец, всю жизнь пытался разобраться как в своей жизни, так и в жизни своих друзей. Он искал во всем добро и порядочность. Он ждал запоздавшую «Весну на Заречной улице» со своим верным другом Петром Тодоровским (отцом Валерия, тоже известного режиссера), идущим по жизни со своей неразлучной гитарой. Строили планы, которые трудно было осуществить. Почти все фильмы Хуциева имели очень трудную судьбу. Правда, песню в манере городского романса «Когда весна придет – не знаю» (из фильма «Весна на Заречной улице», проникнутую тональностью любви и надежды, пела вся страна.
Но дорога надежды для Хуциева была слишком тернистой. Он чувствовал, что оттепель той самой надежды уже пахла заморозками. Его фильм «Застава Ильича», был резко осужден и вышел только много лет спустя и в переделанном виде под названием «Мне 20 лет». Его знаменитый «Июльский дождь» в стиле изысканного поэтического московского импрессионизма постигла та же участь. За эту изысканность Хуциева называли русским Антониони. Но это напрасно. Он не был Антониони, он был Хуциевым. С восторгом и нежностью восприняли его фильм «Месяц май».
Почти всю жизнь писал он сценарий для фильма «Пушкин», хотя в душе понимал, что никогда этот фильм не снимет. Просто потому, что Пушкина снимать нельзя. Он это понимал. А сценарий этот тоже был дорогой надежды, хотя и призрачной. Но Марлен очень любил жизнь, любил своего друга Булата Окуджавы, который сегодня, символически, в виде памятника, шагает по Арбату, напоминая всем о наших шестидесятниках и, кажется, что на Старом Арбате, который покинул Марлен, слышны слова Булата Окуджаву: «Дай ты, Господи, каждому, чего у него нет».
